– Как вы думаете, что это? – спросил старик уМака.

– Не имею ни малейшего представления, – ответилтот.

– Это чудотворная икона Св. Василия. Говорят, она некимобразом связана с Константинополем, и тот, кто обладает ею, держит в своихруках нить судьбы всего города. Предание гласит, что до тех пор, пока иконабудет находиться в Константинополе, городу не грозит опасность. Никакие врагине смогут разрушить его неприступные стены. Вы поняли, зачем я показал вам этувещь?

– Я… я теряюсь в догадках, сударь.

– Я хочу, чтобы вы кое-что передали от меня своемугосподину. Вы внимательно слушаете меня?

– Да.

Мозг Мака лихорадочно работал, пытаясь разгадать сложнуюполитическую игру, которую вел дож Венеции, настоящий мастер интриг.

– Скажите Его Святейшеству, что я плюю на него, равнокак и на отлучение от церкви. До тех пор пока эта икона находится в моих руках,я не нуждаюсь в его благословениях.

– Вы хотите, чтобы я ему это передал? – спросилМак.

– Да. Слово в слово.

– Хорошо. Я скажу это папе римскому, если, конечно, мнеудастся когда-нибудь с ним встретиться.

– Не шутите со мною, – холодно произнесДандоло. – Я прекрасно знаю, что вы – посланник Рима, хотя вы упорноотрицаете это.

– К сожалению, вы ошиблись, – ответил Мак. –У меня совсем иные интересы.

– Так вы и вправду не представитель папы римского?

Вскинув голову, старик уставился на собеседника своиминезрячими глазами, и Маку почудилось, что в мутной глубине этих глаз загорелсяадский огонь. Даже если бы он и был послан к венецианскому дожу папой римским,он тотчас отрекся бы от своей миссии.

– Смею вас заверить, нет! Как раз наоборот! –воскликнул Мак.

Дандоло отвел свой взгляд. Некоторое время он молчал,размышляя над словами Мака, затем его тонкие губы тронула чуть заметнаяусмешка:

– Как раз наоборот, а?

– Так точно!

– Так чьи же интересы вы представляете? – спросилДандоло.

– Я думаю, вы сами сможете догадаться, – уклончивоответил Мак, припомнив свой недавний разговор с Фаустом; ему показалось, чтоэта осторожная манера ведения переговоров более всего подходит исполнителю ролиученого доктора Фауста в данный момент.

Некоторое время Дандоло обдумывал свой ответ.

– Я понял! Вас, должно быть, прислал Зеленая Борода,прозванный Безбожником. Он – единственный, кто до сих пор не имел здесь своегопредставителя.

Не имея ни малейшего представления о том, кто такой ЗеленаяБорода, Мак решил продолжать игру в вопросы и ответы вслепую.

– Я не скажу ни да, ни нет, – схитрил он. –Но если бы я и вправду был человеком этой самой Зеленой Бороды, что бы выхотели передать ему?

– Скажите Зеленой Бороде, что мы всегда будем ему рады,если он примет участие в нашей кампании. Мы высоко оценим ту помощь, которуюлишь он один сможет нам оказать.

– Я думаю, ваши слова его весьма заинтересуют. Но неприбавите ли вы что-нибудь более конкретное?

– Он должен начать наступление на Берегу Варваров непозже, чем через неделю. Вы сможете вовремя передать ему мое послание?

– Я много чего могу, – сказал Мак, – носперва мне хочется узнать, зачем ему нужно это делать?

– Как зачем?.. Кажется, я выражаюсь достаточно ясно.Если Зеленая Борода, которому подчиняются все пелопоннесские пираты, будет идальше соблюдать нейтралитет, корсары с Берега Варваров могут разрушить нашипланы.

– Да, конечно, – поддакнул Мак, – а, кстати,что это за планы?

– Овладеть Константинополем, разумеется. Мы,венецианцы, и так уже до предела ослабили свой флот, когда выделили корабли дляперевозки войска франков сюда, в Азию. Если пираты нападут на наши далматскиевладения в то время, когда мы увязли здесь, боюсь, нам придется очень жарко.

Мак кивнул и улыбнулся; однако на душе у него было отнюдь нетак спокойно, как он старался показать. Так, значит, Дандоло собирается взятьКонстантинополь! Этого нельзя допустить! Ни в коем случае! Значит, старикдолжен погибнуть. Сейчас, когда ему, Маку, представился такой удобный случай.Они одни в шатре, в лагере царит суматоха… Убить Дандоло будет несложно – ведьон слепой, и Мак сможет незаметно подкрасться к нему…

Улыбающийся лже-Фауст вытащил кинжал из рукава.

– Вы понимаете, – прибавил Дандоло, вертя впальцах свой рубин, словно лаская его, – что мои планы относительно этогопрекрасного города простираются очень далеко. Кроме вас и вашего господина,главы пиратов, о них пока еще не знает ни один человек.

– Это большая честь для меня, – учтиво ответилМак, размышляя, как лучше заколоть старика – вонзить клинок в грудь или вспину?

– Константинополь видал на своем веку лучшиедни, – задумчиво произнес венецианский дож. – Некогда слава о немгремела по всему свету. Многие народы боялись и любили его; многие искусныеполководцы и гордые императоры лелеяли в своем сердце мечту овладеть им, словноредкой драгоценностью или прекрасной женщиной. Теперь этот город за зубчатымибелыми стенами – лишь бледная тень былого Царьграда, дурная пародия на самогосебя, в которую превратило его неумелое правление слабых, безвольных и тупыхцарей. Повелители Константинополя цепляются за остатки прежней роскоши, словнопрестарелые кокетки – за яркие наряды и румяна, за ту мишуру, которая делает ихеще более жалкими и смешными. Что за печальная судьба для города, некогдабывшего столицей могучего государства!.. И я положу этому конец. Нет, сам я неприму константинопольской короны. С меня довольно и той власти, которой яобладаю над Венецией! Но я посажу на византийский трон своего человека. Онбудет слушаться меня во всем, и тогда, надеюсь, для этой страны и ее древнейстолицы еще настанет золотой век! Когда Венеция и Константинополь объединятся,весь мир с восхищением будет глядеть на расцвет науки, ремесел и торговли,который последует за этим союзом. Константинополь вновь обретет свое утраченноевеличие и былую славу.